Вот уже несколько лет подряд, среди прогрессивной европейской публики прослеживается явный тренд по увлечению модой 1990-х.
Не просто стилизация под 90-е, а явная тяга дизайнеров даже luxury марок (например, Gucci) к этому периоду.
Своим взрывным появлением концептуальная марка Vetements и грузинский дизайнер Демна Гвасалия, вскрыли законсервированный пласт моды того периода.
Гоша Рубчинский пошел еще дальше, безжалостно эксплуатируя формы и образы 1990-х в своем желании эпатировать публику. Однако модная публика восприняла это с восторгом, что вызвало удивление наверное не только у Гоши, но и всей модной индустрии.
Можно предположить, что феномен успеха дизайнера Гоши Рубчинского основан на том, что модники и фэшен дизайнеры устали от постоянной гонки за трендами, а мода 1990-х это своего рода протест.
Рубчинский в своих моделях активно использует образы российской моды 90-х с ее анти-социальными элементами, историю советской и постсоветской молодежной моды.
А на волне войны санкций между Евросоюзом и Россией и некоторого роста интереса к российской истории, это выглядит остро актуально.
Большинство моделей одежды Рубчинского легко узнаваемы по образам российской уличной культуры, стилю и эстетики, недоступной для американских и европейских дизайнеров.
Возможно поэтому его коллекции показались избалованной европейской публике такими свежими и дерзкими.
История советской моды 1990-х — это запутанная паутина попыток отдельных домов моды и дизайнеров создать свой стиль, а также влияние рок-музыки, что породило альтернативное движение движения уличной моды (термин из 90-х: «неформалы»).
Это культура, которая пыталась подражать тому, что носила американская молодежь, но была ограничена средствами и доступностью, создавая нечто совершенно новое — своего рода эрзац моду.
Датой рождения современной русской моды считаются 1970-е годы (по иронии судьбы — абсолютный пик советской идеологии), в то время советская индустрия моды была безнадежно устаревшей.
Только в 1980-х годах дизайнеры получили разрешение размещать свое имя на одежде и им разрешили открывать ателье, которые обслуживали только самых богатых представителей советской элиты.
Как это ни странно, даже в советских фильмах использовали одежду, которую нельзя было купить в СССР.
Остальное население продолжало покупать стандартную одежду в стандартных универмагах, или покупать «джинсу» и прочий «дефицит» — импортные шмотки с рук.
Импортная одежда попадала в СССР, в основном, через советских моряков.
Так появился феномен советской уличной моды — несколько искаженное представление о западной эстетики и попытки создания уникальности при скромных средствах.
В самом верху того, что можно назвать «господствующей советской модой», бушевала битва между типичным советским стилем — рыхлые серые пальто, шерстяные костюмы и тем, что предлагал «черный» рынок — джинсы Levi's и спортивная одежда, так возлюбленные современными дизайнерами, пытающимися вызвать эмоциональный отклик у совершенно нового поколения европейской молодежи.
Вместо создания какой-то определенной моды советская молодежь была склонна к использованию случайных вещей и причудам, несколько похожим на то, что мы видим сегодня у дизайнеров Демна Гвасалия и Гоша Рубчинский.
Военный и спортивные стили породили целое поколение советских панков и "качков", придав свой смысл символам и стилям, которые были настолько знакомы каждому жителю России.
Отдельное «движение» модников среди русской молодежи — стиляги, которые используя импортные вещи (фарцу), приобретаемые через незаконный «черный» рынок — у «фарцовщиков», пытались создать образ этакого западного денди по тем же смутным представлениям о западной моде.
Быть модным в Советском Союзе всегда было трудно, дорого и юридически опасно.
Советская мода в 1980-х годах была разделена на художественные субкультуры, в основном ориентированные на музыку (панки, новая волна - диско, металлисты — рокеры — неформалы).
Даже в этом беспорядке влияний, все еще можно почувствовать общую тягу большинства советских граждан к более простому и консервативному стилю. В конце концов, консерватизм — вот что такое Россия.
Это в свою очередь, способствовало резкому расколу общества.
Альтернативная мода в Советском Союзе превратилась скорее в художественное движение, чем в реальную моду, пародировавшая советских идолов и знаки (панки с профилем Ленина были обычным явлением), основываясь на общем хаосе медленного коллапса советской культуры.
Альтернативная мода в СССР была неотделима от альтернативных музыкальных и художественных "сцен" — советской молодежи было так много чего сказать, что они пытались сказать все сразу и как можно громче, к большому огорчению властей.
Фильм «АССА» полностью выразил ожидания молодежи перемен, не просто ожидания, а их требования.
Однако с началом перестройки отношение правительства и общества к тому, что они называли «альтернативной модой», стало переходить от мягкого досады к интересу. Однако панки и "металлисты" по-прежнему считались фриками и это отношение оставалось неизменным до ранних 2000-х годов.
Но перестройка ознаменовала еще один, более важный поворот — идею о том, что элиты также могут быть модными.
В легендарном Доме моды на Кузнецком мосту, на престижной улице в центре Москвы, часто бывала жена генерального секретаря СССР (Михаила Горбачева) Раиса Горбачева, которая в конце концов стала покровителем Дома, пригласив Пьера Кардена и Ив Сен Лорана продемонстрировать свои коллекции в Москве, впервые в советской истории.
Горбачева также стояла за появлением журнала «Burda Moden» в СССР, немецкого издания, основанного в 1949 году, которое предлагало типичный европейский стиль — довольно мягкий и безобидный.
Появление «Бурды» в качестве главного модного журнала России, ознаменовало начало новой эры для российской моды — время, когда вы либо носили свободные, пастельные свитера с принтом с ярко-синей джинсовой курткой, либо вы фрик из альтернативной моды. Не было никакой реальной середины.
Именно к этим изгоям (металлистам, панкам, стиляги и хиппи и прочим неформалам), а также уличной моде того времени и обратились в своих коллекциях Гоша Рубчинский и Демна Гвасалия.
Их работа вызывает приступы меланхолии, чувства сожаления о утраченной советской империи, при этом сами европейцы уже почти заражены желанием пережить этот период заново.
В 1990-х годах советская мода начала по-настоящему отражать то, что молодые люди испытывали разочарованное от состояния, в котором оказалась страна после распада Советского Союза. И, конечно, это был протест, пусть и выраженный в таком виде.
Теперь, когда свобода самовыражения является чуть ли не основным законом Европы, ирония дизайнеров из бывшего восточного блока, будь-то скинхеды Рубчинского или бабушки Гвасалия в шубах, была воспринята на ура. По иронии судьбы именно этот мягкий советский «мейнстрим» действительно породил что-то оригинальное: молодежная уличная субкультура, как способ выживания в 70-х и 80-х годах, теперь является совершенно новым способом взглянуть на то, что мы носим.
Успех Рубчинского был предопределен: европейская мода отчаянно нуждалась в оживлении.
Рубчинский возвращает моду к теме «нормальности», «играя» со спортивной одеждой Adidas, кириллицей и размерами oversize.
Автор: Arsen Cixaniridze | Тбилиси-Москва.